Белый волк

По девственно-чистому покрову снега слаженно двигалась стая волков. От их разгорячённых спин поднимался пар, мощные лапы с легкостью пробивали твёрдый наст, поднимая хлопья снега. Среди серо-бурых туловищ выделялось одно, покрытое абсолютно белым мехом. Это был юный волчонок. В его больших, ярко-голубых глазах свелись любознательность, счастье и полная свобода. Он с радостью бежал со своей стаей, желая чтобы этот момент длился вечно. Вдруг в этой безмолвной пустоши какой-то запах донёсся до чуткого носа волчонка. Чарующий аромат свежего мяса. Другие волки не обратили на него внимания, но белый не смог противиться голоду. Отделившись от стаи, он рысцой побежал в видневшийся неподалёку лес. Невероятно огромные ели, казалось задевали своими верхушками небо. Ни единый шорох не звучал здесь и только тихое поскрипывание снега под лапами, нарушало эту неестественную тишину. Шаг, ещё шаг и вот источник аромата найден. Посреди поляны, прямо на пне лежал сочный, истекающий соком кусок мяса.

Волк встаёт и медленно потягивается, разминая затёкшие после сна мышцы. Тяжёлая цепь, что не дают ступить больше тридцати шагов, громко звякает. Железный ошейник больно врезается в шею, но зверь уже этого не замечает. После стольких недель, стальной обруч стал частью тела. Сегодня, как собственно и почти все ночи, волчонку приснился день его пленения. Люди поймали и вывезли детёныша из родного леса, чтобы посадить в темницу. Волчонок сопротивлялся как мог, но этого оказалось недостаточно. Взглянув вверх, на маленькое зарешетчатое оконце, волк видит Луну. Мягкий, серебристый с переливами свет, сочится в каменную тюрьму. Яркие блики играют в миске с давно протухшей водой. Даже объедки, что сегодня дали на обед, сейчас приобретают ночное очарование. Кровь в венах внутри волка бурлит . Сердце громко бьётся где-то горле. Хочется бежать без оглядки из этих каменных стен. Выть до Луны, чтобы каждый уголок мира услышал ночную песню. Но зверь знает, что двуногие, спящие недалеко в своём доме, не любят его песни. Если сейчас завыть, можно получить множество ударов железной дубинкой.

Через несколько дней всё переменилось. Волка первый раз вывели из темницы и привязали на улице. Яркий солнечный день в разгаре. Свет нещадно слепит глаза, хотя через несколько секунд зрение возвращается к зверю. Он осматривается, наблюдая за тем, что происходит вокруг него. Пятеро двуногих в том числе и двое знакомых бегают туда-сюда, прижимая к уху какую-то пластинку и постоянно разговаривая на своём языке. Справа стоит большой, крепкий, но немного обшарпанный, кирпичный дом. Из него люди выносят клетки с другими животными: лисицами, медвежатами, соболями, множеством птиц и другими. Некоторые животные бьются об железные прутья, желая вырваться, другие же просто лежат, смирившись со своей участию. Рядом с домом каменный сарай, в котором держали волчонка. Правее начинается зелёная чаща. Не слишком густая, но с множеством могучих дубов, крепких вязов и высоких клёнов. Совсем не такая как родной лес волка. Многие деревья не знакомы, но всё же роща манила, звала к себе, обещая желанную свободу. Возможно можно было бы вырваться, пока двуногие суетятся и убежать.

Постоянно в пути. Поездка одна за другой. На машине, крепко связанным в багажнике. На корабле, что беспрерывно шатается, отчего у волчонка болит голова. Короткие перевалы, ночёвки в воняющих псиной клетках. Уставший от бесконечной дороги, истощенный скудной пищей волк всё реже и реже предпринимает попытки сбежать. Гигантское здание железнодорожного вокзала. В огромные составы грузятся люди, ящики, чемоданы, животные. Издавая оглушающие гудки, поезда громыхающие, как тысячи машин уезжают в неведомые дали. На их место встают другие и опять. Бесконечный круг. Волчонок сильнее сжимается на холодном дне клетки, пытаясь скрыться, спрятать от всего. Двуногие безразлично проходят мимо, изредка бросая унылые взгляды. Наконец, худая рука человека с чёрными волосами закидывает клетку вместе с волком в вагон. С железным скрежетом закрывается дверь. Ужасный грохот сотрясает всё вокруг. Ритмичный гул нарастает. Поезд трогается в путь. Ночь приходит незаметно. Робкие лунные лучи проникают сквозь щели, озаряя купе. Волк пробуждается ото сна. Непонятное волнение сдавливает грудь, заставляя сердце биться чаще. Глубоко вдохнув, зверь ощущает далёкий, почти забытый запах... Сквозь щель он видит родной, заснеженный лес.

Раздражающе-мерное стучание колёс, усыпляющее бдительность, ни на секунду не прекращается. Вагон шатается, будто разваливаясь на куски, заставляя волка крепко вцепляться когтями в пол, чтобы не упасть. В щели лес иногда сменяется маленькими деревеньками со снующими туда-сюда двуногими. Изредка из заснеженной глуши раздаётся волчья песня, заставляя зверя вздрагивать всем телом. Что-то замирает внутри при столь родных и далёких звуках. Поезд мчится всё дальше и дальше, оставляя позади знакомые места. Раздаётся оглушительный гудок, пробуждая волчонка от сна. Сквозь щёлку нерешительно пробивается яркий луч света, озаряя весь старый вагон. Снаружи сквозь ржавую дверь доносится невнятная, громкая,  человеческая речь. Кто-то ходит вдоль состава, то и дело заглядывая внутрь. До омерзения знакомый бас рыжего двуногого отчаянно пытается что-то доказать другому, то срываясь на бешеный крик, то опускаясь до едва слышимого шёпота. Второй же голос не знаком. Он уверенно и спокойно прерывает первого, продолжая заглядывать внутрь. Они приближаются к вагону зверя. Напряжение, словно стальные цепи сковывает внутренности. Мышцы, натянутыми канатами, перекатываются под кожей. Волк глухо рычит, немигающим взором голубых глаз, смотря в сторону звуков. Сегодня, сейчас что-то случится. Что изменит всё навсегда. Это чувство не даёт покоя, заставляя подняться на лапы. В этот момент волчонок замечает, что замок, не дававший вырваться из клетки, совсем ослаб. Возможно, его можно было даже вырвать с одного удара.