»ೋзарисовки, стихи.
`
просто небольшой сборник моих зарисовок, стихов и рассказов на разную тематику от романтики до триллера. буду публиковать их по мере появления фантазии и вдохновения.
`
если вам что-то не нравится или нравится, но вы считаете что что-то всё-таки нужно подправить - пишите я попытаюсь починить.
`
25.O9.2OI9
ryan leahan - my little
`
Днём тут более-менее тепло. Дилька кутается в колючий красный шарф, вдыхает горьковатый запах осени и кидает спичку из коробки с надписью 'стоять близко к краю платформы опасно' в мусорный бак. Это — вандализм и это — аморально, а ещё это мерзко, но Дилька улыбается улыбкой в которой недостаёт одного переднего зуба. Ей четырнадцать, но она всё ещё гоняет голубей на площади и пьёт детское шампанское потому что это — классно, круто и ещё так делает соседский мальчик, и делает это с таким важным видом будто перечитывает конституцию. Хотя Дильке не всё равно было на него только когда он замахивался чтобы ударить её в плечо. Попытался, но Дилька Дилькой бы не называлась если бы не вывернула ему руку и не получила гневный выговор от матери. Но мать не плохая — она просто волнуется и переживает. И любит до бесконечности сильно.
А Дилька любит конфеты, любит оставлять кривые узоры шариковой ручки у себя на локтях и любит ментоловый запах в городской поликлинике, потому что это запах свободы. А ещё запах лишения свободы когда запах настигал Дильку летом или после ‘внеплановых каникул’.
Но чтобы кто не думал, Дилька в душе — ребёнок, хотя со стороны выглядит достаточно грозно со сбитыми в кровь коленями и покалеченными костяшками. Она не специально, но когда она бьёт в ответ это ‘самооборона’ и ничего больше. Мать понимает.
У Дильки на щеке - пластырь, да и в заднем кармане рюкзака тоже пластырь, так, на всякий случай. Дилька вообще странная, наверно поэтому ей и приходиться лепить пластыри на щёки, губы и брови, и вымазывать ссадины спиртом. Сама Дилька не считает себя странной, чего уж там. Только последнюю страницу тетрадки в клетку всё равно упускает — её ветер уносит, к озеру. Но обложка цвета вишнёвого сока уже истлела, вон — догорает последними каракулями. Дилька считает что личные дневники это сплошной стыд и срам, а ещё для маленьких девочек. А ещё слабость. Дилька морозно выдыхает и стараясь согреться трёт шершавые ладони над огнём.
Пластыри она забыла дома.
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
а ещё буду писать небольшие послесловия в таких вот постах. я пробую себя в разных стилях — сегодня попыталась передать Дильку как личность используя достаточно простой разговорный стиль. у меня есть достаточно более интересные незаконченные работы которые нужно куда-то деть и поделиться.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
`
— Художественное самоубийство — это что-то вроде гениальной истории, прорыва в современной литературе, который сжигают заживо в раковине спичками с горестной надписью 'уходи, выключай' за межстрочные образы женщины чьи туфли больше не стоят в прихожей.
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
должно было быть в тесте-истории, но если я тест и закончу, этого там не будет по причине того что тест о другом. красивыми словами делу не поможешь. может и поможешь, но у меня так не получается. не могу сказать что это зарисовка, просто небольшой... ммм... прес-релиз? по-крайне мере типа того.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
`
— Я хочу к звёздам. — это звучит глупо, Лу знает. Лу знает это также хорошо как знает что трава зелёная, а небо синее. Она не умеет летать и жалеет, что научилась только заплетать косички и рисовать. Рисовать звёзды. Лу и правда красиво рисует, передаёт мазками кисти огни бескрайнего космоса, вымазывает щёки и пальцы в аквамариновой краске улыбаясь как солнце. Но Лу, к счастью, не солнце. И правда — к счастью, ведь она не слепит глаза своим великолепием, не обжигает красотой, она лишь греет своей улыбкой, улыбкой-долькой апельсина. Мартин прячет глаза в её взгляде, с ней он может быть даже тем кем быть не хочет. Он может быть самим собой. Мартин не считает что Лу ведёт себя глупо, не считает её глупой и не видит в ней ничего что могло бы заставить так думать. Лу — не солнце, Лу — лучик и он сжимает её еле тёплую, худую ладонь свой дрожащей рукой боясь отпустить. Но Мартин не отпустит. Никогда не отпустит ладонь девочки которая прикованная к кровати была к звёздам ближе всего человечества.
`
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
захотелось перенести эту зарисовку на форум, она достаточно простенькая, но в ней я старалась как-нибудь простовато описать любовь не вдаваясь далеко в метафоры, эпитеты и персонификации.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
элли на маковом поле — под шерстяным одеялом
`
'от тебя в памяти остаётся только хорошее'
этой осенью мне бесконечно холодно в объятьях солнца. твои веснушки не подходят под слёзы. им не идёт эта боль, до мучения горькая боль. бесконечно, бесконечно, тебя красит улыбка, улыбка теплая будто тысячи огней, улыбка способная растопить все льды в арктике, но не способная согреть. но лишь смех обречённого преследует тебя будто бродячая собака. я буду рыдать, рыдать под пианино, буду рыдать слезами, слезами ранеными солнцем. твои руки, они не достойны замахиваться, они достойны любви и ласки, достойны только тепла. не крови, не боли, не обиды.
не меня.
`
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
немного зарисовок написанных под впечатлением от песен. немного осенней атмосферы и чего-то в этом роде. вопреки всему эта зарисовка хорошо считается с 'лунной сонатой' Бетховена.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
зимняя.
`
скоро наступит зима,
укроет, полюбит, погладит морозом,
и скажет томно, любимо, ‘ты не одна’,
стихами написана блаженная проза.
`
`
хочу быть забытым,
забытым тоской.
`
Кроны деревьев вились паутиной над головой в сером грозовом небе где роем назойливых насекомых тоскливо и заливисто каркали одинокие вороны. Холод ласкал худые рёбра, стонами путался в одиноких пнях и горевал на дне озера утопленного в хвойных берегах и мутном тумане ила. Земля проседала под шаткими шагами, булькотала и чавкала будто пасть. Растительность была крайне угрюмой да убогой не считая размашистых и массивных, по-своему отличительно неопрятных и харизматичных елей, и цвета морского горизонта папоротников чьи листья с завидной жаждой жизни тянулись к мрачным хлопьям сахарной ваты облаков. Капли отвратительного на запах дождя, напоминающего остывший зеленый чай, барабанили по капюшону ветровки, разбивались и умирали с немым криком и мольбой в глазёнках-бликах. Тишина бесчувственно и пусто глотала минуты атмосферы как таблетки от горла, заставляла нутро сжаться и проклинать её лицемерие-ошибку случайной квинтэссенции.
Откуда-то сверху, с вопиюще серого небосвода, упал камнем воробей, а за ним рванула с остервенением стайка обезумевших галок, голодных зверей что вцепятся ему в глотку и вскроют клювами тонкое птичье брюшко. Ворон сидящий на ветке-кости брезгливо каркнув и грациозно взмахнув крыльями взмылся в небо скрываясь в океане из переплетения лабиринтов крон схожих как зеркальное отражение. В холоде земли умирали хорьки и змеи, а её грела только своим морозом ни на что не годная ветровка и болотно-зелёного тошнотворного цвета толстовка с коричнево-бурым пятном от кофе похожим на кривое сердце, только расположившимся где-то справа. Ирония так и цвела на мертвецки-синюшных губах Мадам Жизни от чего Дерэ хотелось сжать зубы от злости и проклясть всё на чём только свет стоит, но нет, она лишь только старалась расслабленно улыбнуться одной из своих до чёртиков раздражающих улыбок и что-то пробормотать в ответ, что-то банальное и доброе, от чего ей выбьют зуб и организуют поцелуй с асфальтом.
Дерэ была солнышком. Таким потухшим и тёмным, что казалось она излучала не свет, а только тьму, стараясь укрыться за шаром масок, спастись под тёплым одеялом и спрятать слёзы за улыбкой. Горькой и измученной как зимние тепло и яркой как единственный свет в окне заброшенного дома гулкой ночью. Когда Дерэ злилась хотелось смеяться, а когда пыталась ударить гадко хихикать. Она была только солнышком. Не солнцем жаром от которого можно было обжечься, а лишь лучиком о который требовалось погреть руки и забыть. Забыть как забывают о несчастьях и бедах, так как забывают приятные моменты вызывающие на тонких губах цветение улыбки.
Дерэ любила ходить под дождём в силу своего надрывного иммунитета и не любила болеть пока рядом гадостно шутила Марио. Шутила она обычно больно и колко, от чего Дерэ не хотелось сдерживать слёзы, но она всё равно старалась бесшумно улизнуть в свою комнату и закрыться на два поворота замка. Комната Дерэ была тёмной и маленькой каморкой, куда сквозь плотно занавешенные шторы не попадал пьяный свет от фар, где можно плакать в подушку и знать что никто не услышит. В ноги больно врезался ворс одинокого красного коврика лежащего по условной середине, на котором расположился кривой деревянный стеллаж с треснувшим зеркалом на третей полке и пыльной стопкой пятитомника произведений Кинга на второй. Где-то там потерялись наручные часы марки "ролекс" без ремешка и застывшим на них временем 12:32, и стынет утренний чай в чашке с отколотой керамической ручкой. Если поднять голову выше то можно рассмотреть угол бумажной обложки альбома откуда выглядывает украдкой лист с странным рисунком понятным только Дерэ. Дерэ любила рисовать странно и непонятно, рисовать переплетения рук которые называла ветками, рисовала людей с головами животных, рисовала мёртвых птиц которых потом лепила на малярный скотч к пустым стенам.
Лес сменила пустынная трасса, мокрую землю серый асфальт, а под ногами исчез заболоченный грунт. Птицы в небе всё также воспевали свою обреченную сонату в тихой агонии о том что холод уже близко. Дерэ шла быстро, немного прихрамывая на правую ногу и засунув руки в карманы ветровки мутного речного оттенка и постоянно намереваясь шатко упасть в канаву с обочины. На душе от чего-то было отвратительно терпко и нестерпимо мерзко, так что Дерэ чертовски сильно хотелось броситься под случайный автомобиль. Дерэ не могла назвать свои мотивы депрессивными, могла назвать это лишь случайным добром цитируя фразу "укрась мир своим отсутствием". Она не могла сказать что по ней будут горевать и не могла подтвердить то что её смерть кого-то обрадует. Дерэ уже не могла быть хоть в чём-то уверенной. А должна ли?
`
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
этому полгода. не особо люблю его, но он есть и ничего с этим не поделаешь. подумывала написать небольшой фанфик, но перехотелось.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
`
— Мне больно. — она дёрнула сильнее заставив Дору вздрогнуть. Пальцы сжали ткань колючего изношенного свитера до побеления костяшек и, уткнувшись носом в плечо старшей, Картли тихо хныкнула смяв край жемчужной юбки. Она была шатенкой, но белый ей необычайно шёл, идеально подходил под синие глаза. Будто небо. Дора неловко улыбается лишь подняв уголки губ и смазанным движением отцепляет руку сестры. Ей тоже больно. Но физически, в этот раз. Вот опять Картли влюбилась по уши в идиота которому на неё плевать. Вот опять её ненаглядной старшей сестре нужно писать пугающие сообщения с виртуального номера под тихий смех Клинфорд и давить улыбки.
— Ну и разве не для этого ты отучилась три года в колледже на программиста? — Картли смеётся будто ребёнок, а Дора опускает глаза в пол за секундой заражаясь атмосферой непринуждённости.
Это вендетта.
`
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
придурковато, но мне нравится. вырезано и вырвано из контекста, но тот балбес это заслужил! я хотела написать стишок сюда, но напишу позже.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
снотворное.
`
отведай мёду путник,
отведай лжи и слёз моих
в глубинах блудных будней.
`
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
стишок про школу и учёбу. да-да, прошёл только месяц учебного года, а 'эти школьники уже ноют как устали'.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
Пришёл, почитал, буду заходить ещё. Интересный стиль.
joji - she's so nice
`
самая красивая красивая картина в музее,
горишь самым ярким огнём,
нет ничего за холстом,
только стены.`
идёшь ко дну,
корабль бедствия,
мол, оставили себя одну,
кричишь бездумно,ты - безумна.
`
мне сорок два,
где-то в душе,
а тебе семнадцать.
меж строчки,
мы считаем дни до оплаты кредита,
кредита на печень и почки.
`
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
вдохновение приходит на уроках алгебры. побойся Бога, говорить со мной о Дьяволе.
ой, вернее привет, я устала.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
Зашёл, почитал.
haroinfather & savagegasp - tunnel of love
`
устал от жизни,
устал мгновениями заполнять пустоту,
и устал от тебя,
твоих глаз,
твоих рук.`
- Вы смешная,
я Вас не и знал и не знаю,
и, возможно, это и есть карма
но Вы несчастна и без Божьей кары.`
боль от предательства,
предательство от боли
вы так жалок что не заметили чужого горя.
`
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
на русском мне особенно сильно нравится писать стихи, под гул нашего класса и шелест листьев за окном. и я медленно вхожу в меланхоличное и депрессивное настроение.
- моя дорогая судьба, я дарю тебя не поэтам.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
Постоянный читатель, заходил и почитал.
lofi - i need you baby
`
не любить и не жить,
мне не холодно в куртке,
твои руки, пепельница, окурки,
не найти в тебе прощение,
познание,
правду.
твоя правда — постправда,
твоя любовь — постлюбовь,
но тебе лепить приставку ‘пост’ всё ещё рано.
┅┅┅┅┅┅┅┅┓
слишком много стихов там, где должны быть зарисовки.
┗┅┅┅┅┅┅┅┅
дождливый вторник.
`
— Ты бы дружил со мной только из жалости? — Уве склоняет голову по-совиному, щурит свои серые невзрачные глазки и трёт щёку еле тёплыми, костлявыми пальцами. Она одета в красное помятое платье, на подоле которого цветут белые оборки. Ной не отвечает - подгибает себя ноги и колени прижимает к груди. На Уве иногда бывает мучительно тягостно смотреть. Она худая будто ветка клёна, бледная и с болезненно красным аккуратным носом. Её лицо измученное, но с невероятным блеском в глазах и жаждой жить в чудаковатой улыбке она всё ещё не выглядит как мертвец. Ной тихо вздыхает.
— Нет. — он притягивает её за острое плечо к себе и обнимает. Уве похожа на паука. Ною, конечно, нравятся пауки, но Уве он любит больше. Дождь барабанит по крыше и по каменному крыльцу. Вдалеке извиваются молнии.
`
Пришёл, почитал.
не шибко влюбленные.
`
разбиваем посуду безстрасно,
от нашей любви лишь далёкое напрасно.
и ты закатишь истерику,
поверь мне — невзлюбить тебя за слёзы, жалкая бактерия.
и ты скажешь, царапая ногтями стол —
'говорила мать подавать на развод'.
уходи или собирай чемоданы — выметайся зализывая чёртовы раны!
сдать лишь нервы на металолом,
безразличной была с самых первых секунд страсти,
безграничный запас ограниченной власти!
я пустой,
а ты сожгла мой последний дом.
тебе милее бывшего баритон.
`
Приходил почитать.
johnny utan - honeypie
`
— я тебя люблю.
— я тоже себя люблю. — светится улыбкой, такой издевательской что, боже, хочется смотреть на изгибы её губ вечно, продать душу дьяволу за бессмертие и пялится бесконечно долго, пока апокалипсис не уничтожит землю под ногами ко всем чертям. если это не любовь, то это, хрен с ним, до безумия опьяняющая тысячами банок газировки подростковая влюблённость. её глаза хаотично блестят в свете неоновой вывески бара бесами и демонами, а, о Всемогущий Господь, взъерошенная рубашка с небрежно расстёгнутой, вырванной, если быть честней, пуговицей, сводит с ума, заставляет язык пройтись по искусанным от ревности губам.
— безумно.
— я знаю.
— ты дьявольски красивая. — слова как автоматная очередь вырываются непроизвольно, как сонный бред после выходных, льются бессвязно, далеко не комплиментами, пока спина скользит по кирпичам стены, пока в переулке темно хоть глаз выколи.
— и ты тоже, детка. — он проглатывает воздух, язык и сердце, которое остановившись и снова придя в себя падает куда-то вниз, в печень, в желудок, и он чувствует кончиками пальцев как оно выбивает безумно быстрый ритм. они сплетают заледеневшие пальцы и сталкиваются губами, зубами, языками.пока его глотает тахикардия, гипертония и пара сердечных приступов.
`
