Какой ты детектив

Сержант полиции, погруженный в размышления, столь же нелеп, как и профессор, разгоняющий демонстрацию. Вот почему инспектор Борг не смог удержаться от улыбки, обнаружив своего простодушного напарника в позе роденовского мыслителя за компьютерным столом. — Когда сержанты начинают задумываться, армия гибнет, — произнес он вместо приветствия. — Надеюсь, кроссворд из «Мерзилки» оказался не слишком сложным? — О-о, инспектор! — сержант не заметил колкости и был явно рад появлению Борга. — Я как раз хотел идти к вам. От вас зависит мое личное счастье! — Вам что, мало Матильды? — удивился Борг, сразу сообразив, в чем дело. При упоминании жены Глум непроизвольно вздрогнул и, оглянувшись по сторонам, перешел на шепот: — Тут вот какое дело. Месяц назад я получил по электронной почте письмо от своей поклонницы. Она случайно видела меня в одном деле и влюбилась без памяти. — Это, наверно, когда за вами гнался Карлик Монг, — снова не удержался от иронии Борг. — Вряд ли, — сержант был непробиваем. — В общем, это неважно. Главное, что мы стали переписываться, и я просто втюрился в Математильду — так она подписывалась. А вчера я послал ей предложение встретиться. И вот сегодня пришел ответ — полюбуйтесь. Глум в сердцах ткнул пальцем в сообщение на экране компьютера: «Вот время и место встречи. CTUJLYZ 17-00 E GFVZNYBRF RFPFYJDT RHFCYSQ GKFO Если разгадаешь, я твоя! Математильда» — Я уже два часа бьюсь над этим шифром. Вся надежда на вас. — Ну-ка, ну-ка, — Борг наклонился к экрану. — Любопытно... Любопытно... Кажется, я понял, в чем тут дело. Точно! — инспектор радостно потер руки. — А она мне нравится, эта ваша Математильда. Здорово придумано! — Ну что, что там написано? — Глум с нетерпением теребил за рукав инспектора. Борг уже открыл было рот, но в последний момент осекся. Пожалуй, не стоит разрушать семейную жизнь Глума, подумал Борг, глядя на жаждущего приключений сержанта. К тому же — он взглянул на часы — до встречи оставалось 15 минут. Нужно самому взглянуть на эту Математильду. Вслух же он сказал совсем другое: — Эта женщина слишком умна для вас. — Лицо Глума в испуге вытянулось. — И я просто боюсь, что тяжелая душевная травма плохо скажется на вашей работе. Поэтому, извините, сержант, но тайна Математильды останется нераскрытой. Счастливо! Мне пора. Последние слова Борг произнес уже в дверях, на ходу надевая пальто. Как инспектору удалось расшифровать сообщение Математильды?

Телефон зазвонил, как всегда, не вовремя. С трудом оторвавшись от компьютера, инспектор Борг поднял трубку. — Очень важное дело, сэр, — донесся откуда-то издалека взволнованный голос сержанта Глума. — Погиб знаменитый профессор Козерогги. В деле есть некоторые странности. Я надеюсь на вашу помощь, сэр, — добавил Глум после паузы. — Вы знаете, куда ехать. — Хорошо, буду. — Инспектор в сердцах бросил трубку... Через двадцать минут Борг уже поднимался по ступенькам роскошного особняка семьи Козерогги навстречу предупредительному сержанту Глуму, который сразу же стал вводить инспектора в курс дела. — Кроме профессора в момент трагедии в доме находились его жена Нейла, ее сестра Лори и охранник Биг Бэнг, чрезвычайно надежный человек. Посторонние в дом проникнуть не могли: несмотря на майскую жару, все окна в доме были плотно закрыты: Нейла панически боится сквозняков. Час назад в кабинете Козерогги раздался выстрел, и Бэнг, куривший внизу, на ступеньках у входа, — кстати, это подтвердили случайные прохожие — тут же побежал к боссу. В дверях его кабинета он столкнулся с сестрами Кискас (это их девичья фамилия), якобы только что вбежавшими туда. Козерогги с простреленной головой сидел за письменным столом в своем рабочем кресле, а рядом, на полу, лежал дымящийся револьвер. Вроде бы обычное самоубийство. Профессор умер мгновенно: пуля попала в левый висок. — Вы это находите странным? Я имею в виду, что он держал оружие левой рукой, а не то, что он умер от выстрела в голову? — спросил Борг, еле поспевая за сержантом. — Нет, здесь все в порядке — профессор был левша. Странно и подозрительно то, что на револьвере не обнаружено отпечатков пальцев. — Еще что-нибудь? — Инспектор едва уловимо нахмурился. — Да. Под креслом Бэнг обнаружил стильную дамскую перчатку с монограммой Нейлы Козерогги. — Понятно, — задумчиво протянул Борг. — А что говорят сестры? — Они обе утверждают, что, услышав выстрел, тут же кинулись из своих комнат к месту происшествия и фактически одновременно ворвались в кабинет профессора. Да вот и они. — Глум кивнул головой в сторону двух молодых женщин, сидевших на разных концах огромного дивана в холле особняка. — Я запретил им выходить из комнаты и разговаривать. Та, что справа, — сержант указал на эффектную блондинку, руки которой, унизанные перстнями, все время находились в движении, — Нейла. А вторая, естественно, Лори. Борг чуть дольше задержался взглядом на хрупкой шатенке, нервно курившей длинную тонкую сигарету, и двинулся к дверям кабинета. — А для чего, собственно, вам понадобился я? — вдруг остановился инспектор. — Дело, по-моему, ясное. Задержите Лори Кискас и выясните, зачем ей понадобилось убивать профессора. Почему инспектор Борг уверен в виновности Лори?

Как обычно, полицейский участок встретил инспектора Борга беспрерывными телефонными звонками, суетой и неразберихой. Увидев склонившуюся над столом лысину сержанта Глума, он направился к нему. Всем своим видом сержант выражал интеллектуальное страдание. — Опять кроссворд? — инспектор весело хлопнул беднягу по плечу. — Давайте помогу. — А, это вы, — вздохнул Глум, придвигая еще один стул. — Садитесь. Борг охотно плюхнулся рядом. — Поделитесь своим горем, дружище, — предложил он, — и жизнь покажется вам не такой грустной. — Да вот, полюбуйтесь, — Глум пододвинул ему усеянный кляксами клочок бумаги. На нем корявыми печатными буквами была выведена какая-то надпись. — Не знал, что вы увлекаетесь абстрактной поэзией, — улыбнулся инспектор, едва взглянув на листок. — Какая, к дьяволу, поэзия! — раздраженно огрызнулся Глум. — Это шифр! — Шифр?! — Борг сразу стал серьезным. — Ну-ка расскажите, откуда он взялся. — Да тут и рассказывать нечего. Вчера ночью ограбили ювелирный магазин недалеко от Дома моды. Сработала сигнализация, по счастью, патрульная машина находилась близко и примчалась очень быстро. Подъехав к магазину, наряд увидел двух людей, разбегающихся в разные стороны. У одного был в руках продолговатый кожаный футляр. Впоследствии выяснилось, что в нем хранилась только что поступившая партия крупных бриллиантов. А сейф, в котором лежал футляр, оказался взломан. Дежурный полицейский, конечно, всего этого не знал, но бросился за типом с футляром. На какое-то время он потерял бандита из виду, однако через квартал все-таки догнал и задержал его. Им оказался известный грабитель Уно Мордалли. Но футляра при нем уже не было. — Понятно. — Борга явно заинтересовала эта история. — Футляр он где-то спрятал, а теперь, конечно, заявляет, что первый раз слышит о бриллиантах. И вообще, в тот вечер бегал трусцой. — Точно! — восхитился Глум, но тут же подозрительно поглядел на инспектора. — А откуда, собственно, вам это известно? — Да я бы сам так сказал на его месте, — засмеялся тот. — Ну и чем все это закончилось? — Мы обшарили все закоулки, но ничего не нашли. Полная безнадега. Мордалли мы, естественно, задержали, но прямых улик против него нет. Правда, сегодня утром он пытался незаметно передать своему адвокату вот эту записку. Но что в ней написано, хоть убей, понять не могу. Я уже три часа над ней бьюсь. Бесполезно! — Глум снова с ненавистью воззрился на каракули Мордалли и понизил голос до шепота. — А тут еще такая незадача: заряжал чернилами ручку и нечаянно капнул на листок. Полный мрак! Посмотрите сами! * В од (клякса)а я тру бао колод о мамо ды.* — Ну-ну, не вешайте носа, сержант, — утешил Глума инспектор. — Мне кажется, шифр не такой уж сложный, и я думаю, что через полчаса мы найдем эти бриллианты. Что имел в виду инспектор Борг?

Ближе к полудню переполненный шахматный клуб «Два ферзя» гудел от взволнованных голосов поклонников древней игры. Еще бы! Через несколько минут здесь должен был состояться уникальный сеанс одновременной игры вслепую сразу на сорока досках. Проводил его гроссмейстер Матюгалис из далекой латиноамериканской страны, совершающий турне по Европе. Только вчера он вместе со своим ассистентом прибыл в аэропорт «Апсон» и уже сегодня вечером улетал дальше. Интерес к матчу был огромным, и хотя билеты для зрителей стоили недешево, раскупили их очень быстро. Всех привлекали и необычные условия, выдвинутые Матюгалисом: если он не проиграет ни одной партии, весь сбор от продажи билетов (за вычетом налогов, конечно) пойдет ему. В противном случае деньги возвращались зрителям. В столь грандиозных сеансах, да еще и вслепую, никогда не обходилось без поражений мастера, поэтому зрители, в том числе и сержант Глум с инспектором Боргом, надеялись, что это удовольствие обойдется им бесплатно. Ровно в 12 откуда-то сбоку на огромную сцену, тесно заставленную шахматными столиками, стремительно вылетел черноволосый красавец в безупречном костюме. «Матюгалис!» — пронесся по залу восторженный шепот. Следом за гроссмейстером проворно семенил маленький, невзрачный человечек, его ассистент. Быстро пожав руки судье и директору клуба, Матюгалис кратко приветствовал зрителей и игроков и уселся в специально приготовленное кресло на самом краю сцены, спиной к игрокам. Судья дал звонок, и игра началась. Как только один из игроков делал очередной ход и поднимал руку, к нему тут же подбегал ассистент гроссмейстера и, записав этот ход на листке, столь же быстро относил его маэстро. Едва взглянув на листок, Матюгалис на несколько мгновений погружался в тяжелое раздумье, после чего торопливо писал на другом листке ответный ход. Безропотный ассистент в тот же миг относил его игроку и переходил к следующему столику. Там эта процедура повторялась снова... Через полчаса сдался игрок под номером 17. Еще через несколько минут сдался номер 25, затем номер 38... Через час все было кончено. Матюгалис не проиграл ни одной партии! Потрясенные зрители шумно аплодировали, приветствуя победителя. С трудом приподнявшись с кресла, враз осунувшийся гроссмейстер устало раскланялся и поспешно удалился со сцены. — Не правда ли, впечатляет? — наклонился к инспектору Боргу сержант Глум. — М-да, — неопределенно промычал тот. — Но вы уверены, что это не самозванец? Ведь в лицо его никто не знает. — Его игра говорит сама за себя, — возмутился Глум. — К тому же вы, наверное, видели в фойе клуба гроссмейстерский диплом Матюгалиса. Или в нем вы тоже сомневаетесь? — Нет, — улыбнулся инспектор, — диплом настоящий, и игра действительно на уровне. Но гроссмейстер Матюгалис, по-моему, все-таки жулик. Почему инспектор Борг сделал такой вывод?

Фильм «Необъяснимые чудеса и тайны» произвел сильное впечатление на сержанта Глума. Выйдя из кинотеатра, он впал в задумчивость и только через пять минут вспомнил о шагавшем рядом инспекторе Борге. — Скажите, инспектор, — обратился сержант к знаменитому сыщику, — а вы верите в чудеса? — Чудеса появляются там, где в них верят, и чем больше в них верят, тем больше их появляется, — процитировал Борг известного мудреца. — Значит, не верите, — огорченно заключил сержант, но тут же оживился. — А хотите, я покажу вам настоящее чудо, и не где-нибудь там в пустыне, а здесь, рядом? — Представляю себе это чудо, — скептически хмыкнул Борг. — Ах, так! — воскликнул сержант. — Ставлю сто доблей, что вас оно убедит! — О, это уже чудо! — согласился Борг, хорошо знающий скупость Глума. — Ну что же, идет. А я плачу двести доблей, если не смогу объяснить ваше чудо. Через несколько минут сержант привел инспектора к разукрашенному шатру в центре парка. Перед входом в шапито элегантный господин во фраке, обворожительно улыбаясь, энергично зазывал прохожих: — Дамы и господа! Сегодня последний день, когда вы сможете познакомиться со знаменитым магом Теном Амбо, умеющим читать пальцами! Всего за десять доблей вы увидите то, чего не делает ни один другой человек в мире! — Это и есть ваше чудо? — усомнился Борг. — Да, да, — нетерпеливо отмахнулся Глум, покупая билеты. — Давайте поторопимся, сеанс уже начинается. Они вошли внутрь. На небольшой сцене, окруженной тремя десятками сидящих на складных стульях зрителей, уже появился загадочный человек с удивительно асимметричным лицом и тяжелым гипнотическим взглядом. Выдержав паузу, он неуловимым движением извлек из воздуха небольшую записную книжку. Маг вырвал из нее несколько чистых листков в клеточку и обратился к публике: — Я Тен Амбо, единственный человек, умеющий читать пальцами то, что написано на бумаге. Сeйчас вы убедитесь в этом. Попрошу десять добровольцев из зала. Несколько человек охотно подошли к магу. Увидев среди них эффектную блондинку, Глум тоже сорвался с места, став десятым участником эксперимента. — Каждый из вас, — обратился Тен Амбо к добровольцам, — напишет несколько слов — все, что хотите — на этих листках бумаги. Маг раздал вырванные из блокнота листки. Закрываясь от других и от Амбо, все старательно написали что-то на своих листочках. — Сверните листки в трубочки и бросьте в этот черный мешок, — приказал маг. Все повиновались. — Теперь прошу садиться! — загремел маг. — Внимание! Глядя куда-то вверх, он засунул руку в мешок. Все замерли. — Читаю первую записку! Так, почерк на ней явно мужской, — пробормотал маг, ощупывая записку в мешке. — Ага! Есть! Слушайте! «Я не верю в эту чепуху!». Кто написал эту фразу? — грозно сверкнув глазами, маг вытащил свернутую трубочкой записку из мешка. — Я, — поднялась с третьего ряда потрясенная блондинка. — Но я не хотела вас обидеть, — тут же начала оправдываться она. — Я была уверена, что вы не сможете прочитать мою записку пальцами. — Так думают многие, — кивнул маг, разворачивая записку блондинки. — А почерк у вас и впрямь мужской, — добавил он, убедившись, что прочитал записку верно. По залу пробежал гул восхищения. — Читаем дальше, — маг снова запустил руку в мешок. — А здесь, — он улыбнулся, — наоборот, почти детский, наивный почерк. Да и текст, в общем-то, слегка глуповатый: «Да здравствуют блондинки!». Кто автор этого «шедевра»? — И вовсе у меня не детский почерк! — вскочил с места раздосадованный Глум, вызвав дружный смех присутствующих. — А насчет блондинок, — сержант бросил взгляд на понравившуюся ему девушку, — это вовсе не глупо. Сержант с громким стуком сел на свое место. После эпизода с Глумом Тен Амбо с тем же успехом прочитал остальные восемь записок. Восхищенные зрители долго аплодировали магу в конце представления. — Ну, что я вам говорил? — возбужденно спрашивал Борга Глум уже на выходе из шатра. — Убедились? Гоните монету. — Боюсь, что в проигрыше будете вы, — невозмутимо парировал инспектор. — Ведь это просто надувательство. — Надувательство? — задохнулся от возмущения Глум. — Объясните тогда, в чем тут дело! — Пожалуйста. Начнем с того, что само по себе уже подозрительно имя этого так называемого мага. Прочитанное с конца, оно означает «обманет». — Действительно. — Глум был явно обескуражен. — Но это просто случайное совпадение, — тут же нашелся он. — Ваша фамилия, между прочим, если ее прочитать с конца, тоже звучит подозрительно. — Ну, ладно, — согласился Борг, слегка покраснев. — Не будем об этом. Главное в другом. Вы заметили, что после «прочтения» пальцами маг всегда разворачивал записку и прочитывал ее глазами? — Конечно, чтобы убедиться, что все правильно. — В этом-то и состоит разгадка! А если добавить, что блондинка, как я думаю, работает заодно с магом, то все становится ясно. Что имел в виду инспектор Борг?