«Любовь моя, ты же знаешь, я тебя ненавижу…» — 1994

«Тридцать девятый день моего пребывания в Аду. Я... Я просто не знаю, что мне делать. Я умираю. Мне начинает казаться, что выхода нет, что я останусь здесь навечно, и, боюсь, так и будет. Кажется, я здесь уже больше месяца; я перестала записывать даты, ведь здесь никогда не наступает завтра. Все эти идиотские судоку, кроссворды — я исписала их все, каждая страничка запечатлела мой почерк. В доме не осталось ни одной книги, которая бы...»

«День 42. Поверить не могу! Этот идиот чуть не воткнул в меня нож, говоря (разумеется, в своей издевательской манере с этой противной усмешкой), что я должна была разозлиться и пробудить магию (ничего не вышло). И я действительно зла! Но зла лишь из-за того, что он меня подставил. Фактически предал. Я...я думала, мы друзья. Но чему же я, собственно, так удивляюсь? Уж не тому ли, что психопат, сосланный сюда собственной семьёй чуть не отправил меня на тот свет? Да, кажется, именно этому... Раздражает меня больше всего именно то, что меня так задевает...»

«День 47. Пишу это на последнем издыхании, ибо спать сейчас хочется больше всего. Сегодня был...странный день. Может быть, Ад и не покрылся льдом, но я всё же удивлена: в доме братьев Сальваторе 1994-го, кажется, можно найти что угодно... А если быть точнее, мой знакомый-психотат куда-то исчез, и от скуки я решила прибрать на чердаке и нашла не просто старый, а скорее даже древний сундучище со всякой рухлядью: там лежал весь хлам, накапливаемый поколениями Сальваторе, начиная с любовных записок века эдак 17-го и заканчивая постерами какой-то рок-группы 90-х. Я откопала довольно миловидное старинное платьице, полуживой проигрыватель для пластинок. Но самое интересное я заметила сразу: какое-то маленькое, судя по всему сломанное, устройство с кучей непонятных шестерёнок и винтиков лежало на вершине этой горы мусора, под самой крышкой, явно положенное туда недавно... Я сразу же поняла, что положить туда его мог лишь один человек — Кай. Я решила...»

«...Я захлопнула крышку сундука и, давясь и кашляя от взлетевшей на воздух пыли, спустилась вниз, в гостиную. Там я устроилась возле камина прямо на полу и принялась рассматривать доселе неведомый мне механизм. Аккуратно вертя его в руках, я нечаянно порезала ладонь. Вдруг он открылся, из него с тихим щелчком высунулись две пластины, что ли... В этот момент по моей коже, начиная с кончиков пальцев, которыми я держала прибор, будто бы пробежал ток, а глубоко внутри что-то сжалось. Это ощущение было до боли знакомым, но в то же время каким-то безумно далёким... О, да. Это была магия. Но это была лишь нахлынувшая волна, которая теперь ушла. Я просидела весь оставшийся день, пытаясь уловить это чувство снова, но оно не возвращалось. Я бы, наверное, сидела так, на полу у камина, ещё очень долго, но Кай вернулся...»

«Плохо понимая ситуацию и самого Кая, я положила эту штуку в тумбочку в своей комнате и просто делала вид, что ничего не произошло. Весь вечер Кай находился в отвратительном расположении духа, а я... »

«Что же, это Кай Паркер. Он быстро распаляется, быстро остывает...»

« Всё же мне удалось узнать, в чём дело. Оказалось, что он безумно разочарован тем, что не нашёл какую-то штуковину в своём доме, способную вернуть мне магию. Постепенно, его настроение всё же поднималось. Уже поздним-поздним вечером мы набрали чипсов и батончиков и устроились поудобнее в гостиной — там же, на чердаке я нашла кассеты с фильмами. Но я забыла их в своей комнате. За ними отправился мой друг-психопат. И что же случилось? Да. Именно это...Так страшно мне не было давно... впервые я видела Кая с таким выражением на лице. Я поняла всё по одному его взгляду. Испуганно вжимаясь в диван, я лихорадочно придумывала оправдания, а заодно и план побега. Нет, я не из пугливых, скорее даже наоборот, но этот раз был исключением... Кай пока что почему-то не торопился меня убивать, он просто наблюдал за моей реакцией и от этого было ещё хуже. Когда под самую мою кожу пробрался ледяной ужас, Кай рассмеялся. 《Это асцендент.》— сказал он. Рассказывая про этот прибор и то, каким образом он поможет вернуться обратно, Кай Паркер почему-то улыбался так, как я бы и не подумала — по-доброму, как-то открыто. Я зачем-то рассказала, что думала, что он убьёт меня. Он лишь рассмеялся. 《Если я решу тебя убить, то сделаю это не так примитивно, уж поверь мне...》. Я, шутя, ответила, что не сомневаюсь, но он не убил меня и не убьёт, ибо влюблён в меня. В ответ лишь последовали хриплые спокойные слова: 《Любовь моя, ты же знаешь, я тебя ненавижу...》. »