Новый мир. Выжившие. | Набор участников
— Не волнуйся, Гюла, — мягко ответил Гарри, поправив очки, — всё что от тебя сейчас требуется это успокоить её. Жан-Клод хороший, он не заставит делать тебя что-то из ряда вон недопустимого.
Он прошёл мимо мальчика, на последок коснувшись холодного стекла. Пройдя к двери, он достал ключ — точно также, как часом ранее это сделал Жан-Клод. На языке неприятно горчил антидот, а на пальцах всё ещё ощущалась морозное стекло: он ввёл код, попутно вставляя карту, и чувствовал как пластинка обжигала кожу. Дверь пискнула.
— Проходи. Мой коллега скажет тебе что делать.
***
Дверь открылась — в проёме появился Гарри, а за ним Жан-Клод разглядел мальчика, похожего на Каприс: он улыбнулся, встав со стула.
— Добро пожаловать, — он провёл рукой по своим волосам, чувствуя капельки пота на кончиках, — присаживайтесь.
Он просто кивнул. Он просто боялся думать и говорить. Черными пауками мысли лезли в его душную голову, забитую наивными страхами и смешными убеждениями, плели в ней серебристую паутину, в которой он застревал и проваливался, задыхаясь, окутанный липкой материей. Они пили его алую кровь, и та хрупкими капельками стекала по его нежной шее. Мальчик закрывал тяжелые веки и его разум затягивала дымка страха.
Как хорошо было смотреть по сторонам, куда угодно, лишь бы не за стеклянный прямоугольник. Ему было больно за нее, он чувствовал ее страх и меж тем испытывал выжигающее чувство стыда за глупые выходки этой фарфоровой дурочки. И, возможно, за собственную вину перед ней же.
Щелкнул замок и взгляд Гюла неожиданно загорелся. Медленно, словно зевая, открылась дверь. Эмоциональный диапазон этого сгустка нервов, внешне кажущегося абсолютно спокойным, расширялся и вырастал, грозясь разорвать своего счастливого обладателя.
Сабо осторожно зашел в палату. В голову ударил кислый тяжелый запах, как от тушки сгнивающей птицы. Он невольно поморщился. Все временно, она поправится и жизнь вернется на круги своя. Гюла посмотрел в глаза мужчине. Он нашел в них усталость, отблеск чего-то живого и отклик собственной надежды. О, этот человек спас его сухоцвет! Мальчик нервно улыбнулся, неуклюже сел на стул. Его взгляд был сосредоточен, хотя мысли расплывались в разные стороны. За многие годы истязаний он научился играть ответственного взрослого.
- Добрый день, - он остановился, переведя взгляд на худую фигуру, - Скажите, - медленно начал он полушепотом, поспешно добавив - Пожалуйста. Что с ней? - он хрустнул пальцем, заламывая руки (но сам, кажется, этого не заметил) - Каково ее состояние?
***
Она услышала его голос. И сразу же вспомнились измятые, сломанные цветы. Слабая улыбка тронула уголки ее растрескавшихся губ. «Гюла». Ей не хотелось, чтобы он смотрел на нее сейчас, чтобы он видел ее растрепанные сальные волосы, опухшие влажные глаза, испачканные кровью запястья. Ей хотелось спать, а еще забыть об этом месте. Но он пришел, зачем, ей ведь этого не хотелось! Злоба неприятно обожгла мокрые виски. Он ей не нужен. Сейчас. Он здесь лишний.
/ролка умерла, да?